Запись 8-я
ПРОБЕГ ПАМЯТИ ЕФИМОВА
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, -
Вот и сейчас - как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.
Задержимся на цифре 37! Коварен бог -
Ребром вопрос поставил: или - или!
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, -
А нынешние - как-то проскочили.
В.Высоцкий
Самая высокая часть старого саратовского моста через Волгу возвышается над водой на 40 метров. 15 февраля 1993 года оттуда на лед выбросился Владимир Викторович Ефимов. Ему было 36 лет. С тех пор, каждый год в один из срединных февральских дней саратовские ребята-марафонцы пробегают 36 км.
О том, что революции бывают кровавыми, я узнал не из истории СССР. Рабоче-крестьянская революция 1917-го года воспринималась мною подростком на уроках истории как некая возвышенная, благородная эпопея, где кровь – только символ, а не обыденная драма. И только прочитав «93-й год» Виктора Гюго, я прочувствовал всю жуткость эпохи перемен, в которое попало французское общество 200 лет назад. Такое странное повторение человеческой истории…С кем бы я не разговаривал на трассе в этот раз, все признавали, что начало российских 90-х годов оказалось для них серьезным потрясением. От безденежья фактически прекратились выезды на соревнования в другие города. Большинство побывало в унизительной роли безработных. Распадались семьи. Зимой 92-93 годов я сам оказался без работы, без жены, жил только на те деньги, которые выручал от сдачи в «Букинист» с таким трудом приобретенных в студенческие годы книг по специальности… Как и остальные ребята, я хорошо понимаю Володю Ефимова.
Электричка по привычному сценарию выбросила нас в Татищево, откуда 5 человек взяли беговой курс на Саратов: Задворный, Блажнов, Шумихин, Немой и я. Через 15 км к нам присоединилась большая группа 20-километровщиков – человек 10, среди которых были уже знакомые мне старожилы Шаповалов, Мещеряков, какие-то молодые ребята и даже 2 женщины. Вот так дружной компанией и добежали до клуба. Правда, мы с Михаилом Шаповаловым немного «заблудились», вернее, в конце я увязался за ним, поскольку бежал впервые, а он как лошадь, почуяв конюшню, неосознанно сделал крюк в сторону родного дома. Зато мы пробежали именно 36 км, которые в первые годы бегали все, но из-за неудобства маршрута в последующем сократили до 35-ти.
В этот раз
бежится легко. Ветер, хоть и сильный, дует в спину, асфальт - сухой и чистый,
хоть и не греет, но приветливо светит солнце, а в низинах даже возникает
ощущение весны. В который раз ловлю себя на мысли об ирреальности
происходящего. Сквозь полуприкрытые веки иногда создается впечатление лета,
особенно когда видишь чистые от снега озимые поля. И удивляешься холоду
раздвигаемого воздуха и теплой одежде соседей-бегунов. Основным соседом и
партнером по общению сегодня оказывается Сергей Блажнов. Слушаю его и снова
задумываюсь о мотивах бега. Вечные вопросы на примере бега? Почему бы и нет. Но сегодня меня интересует
только один, скорее грустный аспект:
куда деваются цели после их достижения (или не достижения)? Почему Макаревич
пел: «пока ты шел на красный цвет – ты был герой сомненья нет…но если все
открыть пути, куда идти и с кем идти?»
Накануне отмечал день рождения приятеля Андрея,
который привез из Португалии настоящий портвейн 1986 года. Вино было упаковано
в специальный, похожий на гробик маленький неокрашенный деревянный ящик. Глядя
на играющую огнями бардово-шоколадную жидкость (немного все-таки попробовал),
вдруг грустно подумал, что все разговоры за столом касаются в основном прошлых
событий, начиная от рассказа Андрея о том, почему такие-сякие англичане
монополизировали право торговли португальским портвейном, и, кончая тем, кто
кого последний раз видел. Особенно громко в моем сознании прозвучали слова
хозяйки дома о том, что раньше она с воодушевлением, задором готовилась к
каждой вечеринке, что-то пекла, варила, стряпала фирменные блюда, а сейчас
как-то остыла, и даже приготовлением нынешнего праздника больше занимались
гости, нежели она. Подруга-гостья дополняет ее слова своим примером: «иду в
магазин, покупаю готовый торт, сама уже не пеку». - Что же с вами со всеми
случилось? Почему вы говорите только о прошлом, где ваше будущее? - мысленно
восклицаю я. - Куда подевалась ваша жажда жизни? Где огоньки, которые горели в
ваших глазах и как маяки освещали путь вперед? Почему опустились ваши руки,
согнулись плечи, потускнели глаза? Разве вы уже умерли? Разве ваше место как у
коронованного в центре стола портвейна в неокрашенных деревянных ящиках?
- Мда, наверное с 1993 года в
моей беговой жизни наступил перелом – неосознанно вторит моим мыслям бегущий
рядом Сергей. Я возвращаюсь к реальности и думаю о судьбе партнера. Он начал
бегать с целью ни много, ни мало – спасти свою жизнь. Много лет работал на
вредном производстве, где приобрел серьезные заболевания. Страх перед вдруг
конкретно очертившимся концом, бессилие официальной медицины, желание жить
привели его к бегу. В 1983 году Сергей начал с «нормального» пульса – 90 и уже
через 8 месяцев почувствовал изменения к лучшему, хотя и ставил себе целью не
ждать ничего хорошего в течение 3-х лет. На следующий год он встречается с
однокашником Яковлевым и становится завсегдатаем клуба. Сергей вернул себе
здоровье, сохранил жизнь, сейчас пробежал уже больше 40-ка марафонов.
– Когда цель – спасти свою жизнь была выполнена, начался некоторый
эмоциональный спад. Это было примерно в 1993 году – рассказывает Сергей. Почему
так происходит, он объяснить не может. Однако догадывается, что и в марафонах
сейчас участвует гораздо реже, не только из-за травмы, но и из-за потери
куража. Тем не менее, Сергей продолжает бороться с неизвестной апатией, и
выходит на старт пусть не полной дистанции, пусть 2/3 или половины, зато
стабильно и с полной отдачей.
- Я тоже теперь не могу
регулярно бегать, как-то не получается, - работа, семья, дети – продолжает
начатую тему Михаил Шаповалов, - потому, чтобы поддержать в себе некий задор,
выезжаю на соревнования в другие города. Пусть я бегаю медленно (марафон за 4,5
часа), зато атмосфера массового, например, московского соревнования дает мне
почувствовать причастность к духу марафона, его высоким ценностям, новые
впечатления рассеивают скучную повседневность и освежают желание бегать.
- Что случилось с тобой,
Владимир Ефимов? Почему ты отказался от бега? – задаю я мысленный вопрос, глядя
на пожилые уставшие лица родителей Владимира, которые каждый год в этот день
приходят в клуб, чтобы вместе со всеми вспомнить о сыне. Рядом стоит Задворный
и рассказывает о Ефимове, подчеркивает его сильные стороны как бегуна и как
человека. - Полагаю, что он был талантливым спортсменом, - говорит Задворный, -
начав заниматься бегом довольно поздно, в 28 лет, он быстро поднялся до
высокого уровня, участвовал в Спартакиаде народов СССР 1990 года, где показал
время – 2:48, был победителем 1-го 12-часового ночного сверхмарафона в Саратове
в 1991 году, занял 4-е место в суточном беге в Одессе (210,4 км). Изюминкой
Ефимова стал его подход к тренировкам, когда он отказался от больших объемов в
пользу качества. Если я набегал в то время до 700 км. в месяц, - подчеркивает
Задворный, - то Ефимов ограничивался 400-ми, 300-ми и даже 200-ми км в месяц.
И, тем не менее, имел высокие результаты, подтверждающие его спортивную
грамотность и талант.
– Что же с тобой произошло,
Володя? – вновь задаюсь мысленным вопросом. Я не сужу тебя, да и нет у меня на
то никакого права, я просто пытаюсь понять. Еще совсем недавно, до 1-го
марафона точно, я мог бы думать, что ты сдался, что ты не выдержал жизненных
испытаний и ушел не по-мужски. Тем более что тогда в одной книге прочитал
интересную фразу, смысл которой помогал мне готовиться к марафону. «Испытания -
это дар свыше. А трудные испытания - великий дар. Не выдержать испытания - это
неудача. Но отказаться от него - значит отказаться от дара. Это непоправимо,
это хуже, чем несчастье». И дальше. «Уход, не имеющий других мотивов, кроме
собственного покоя, - это окончательное поражение. В нем нет даже зерна будущей
победы». Как много людей готовы руководствоваться этими тезисами? Может быть и
я принадлежу к ним? Но эти слова, на мой сегодняшний послемарафонский взгляд, -
атрибуты очень внутренней, очень личной этики каждого человека. Они – только
один конец движения маятника, одна сторона медали. Они отражают ПРАВО каждого
человека на жизнь, его ОБЯЗННОСТЬ перед жизнью, как неким испытанием, данным
ему свыше. Но существует и другая сторона. Человек имеет ПРАВО не только на
ЖИЗНЬ, но и на СМЕРТЬ. Это его личный выбор. И только таким выбором он может
реализовать свою свободу до конца, до последней клеточки, до последнего вздоха.
И ты, Володя, сделал свой выбор. И никто не знает, а не испытание ли это?
Возможно, твой выбор есть указание нам оставшимся относиться к своей жизни
более осторожно, более осознанно, и этим ты помогаешь, как можешь. За это,
наверное, нельзя говорить спасибо, но внутренне я тебе благодарен…
На 36 км. ушло около 3
часов и 40 минут. Но эти цифры теперь для меня абстракция. Я вдруг понял, что
результат как итог может быть приятным, но как цель он уже неинтересен. Я еще
не выбрал следующей цели бега, о которой можно было бы говорить более
конкретно, зато наверняка могу сказать следующее – «я буду бегать!» Я не буду
стремиться к максимальным результатам, оставляя долю неопределенности и
некоторой случайности в исходе соревнований. Так увлекательнее. Пока не хочу
прогнозировать свой результат как это сделал на осеннем марафоне Александр
Проездов («я выбегу из 3-х часов!»). Я просто буду бегать, как тот же Михаил
Шаповалов. Буду тренироваться 3-4 раза в неделю, беря на вооружение опыт
Ефимова («лучше меньше, да лучше»), который импонирует тем, что позволяет
вписать бег в реальный образ жизни с другими не менее важными ценностями,
нежели здоровье. Работа, дочь, личная жизнь, творчество (например, забота о
сайте) и пр. также требуют своего времени. Значит, среди недели я буду бегать
не более 10—12 км за 1 раз, зато с разнообразием (работая то на скорость, то на
силу). А каждое воскресенье – обязательный кросс на 30-40км. И если он будет
совпадать с соревнованием, что ж – это будет дополнительным эмоциональным
удовольствием от общения с коллегами, от высокого духа его величества
«Марафонское Испытание».